9103
2
Оставив в Альпийских горах дом, Ханс Петер Михель создал на месте рухнувшего колхоза в деревне Горбенки под Калугой большое и процветающее хозяйство
ЗАГАДОЧНАЯ ИНОСТРАННАЯ ДУША
Простая курточка, рабочие джинсы, вязаная шапочка, зимние ботинки в деревенской грязи, а слегка небритое лицо по-крестьянски обветрено. Если бы не его акцент, никто бы и не подумал, что еще несколько лет назад этот человек разводил коров на альпийских лугах, а потом вдруг рванул заниматься тем же самым в загадочную Россию.
- Тут у меня только дойных - ну тех, что дают молоко, - 400 коров! - с гордостью ведет меня по своим горбенским владениям Ханс Петер Михель - гражданин Швейцарии, а по совместительству еще и гендиректор ООО «Швейцарское молоко».
Коровы Хансу Петеру кивают и деловито жуют. Из их обиталища трактором гонят кучу свежего навоза, без тонкого аромата которого русская деревня и называться таковой права не имеет. В огромной бетонной яме этот навоз превращается в удобрение, потом - на пастбище - в сочную травку. И снова в молоко. Этот чудесный круговорот одинаков и в Швейцарии, и в России.
- Почему переехал? - швейцарец вдыхает побольше сладкого русского воздуха для ответа. - Там хорошо (машет в сторону воображаемой Швейцарии), там все налажено, порядок! Но развернуться негде, вся земля уже занята. Чтобы стать фермером, можно купить только готовый бизнес. А это о-о-очень дорого. А вот чтобы так, как в России, с нуля и с большой перспективой и просторами - там не получится. Так что Россия - страна воплощения мечты! Я сразу же влюбился во все это, как только сюда попал!
Впрочем, влюбился он не только в землю... Ну мы догадывались.
- Тут у меня только дойных - ну тех, что дают молоко, - 400 коров! - с гордостью ведет меня по своим горбенским владениям Ханс Петер Михель - гражданин Швейцарии, а по совместительству еще и гендиректор ООО «Швейцарское молоко».
Коровы Хансу Петеру кивают и деловито жуют. Из их обиталища трактором гонят кучу свежего навоза, без тонкого аромата которого русская деревня и называться таковой права не имеет. В огромной бетонной яме этот навоз превращается в удобрение, потом - на пастбище - в сочную травку. И снова в молоко. Этот чудесный круговорот одинаков и в Швейцарии, и в России.
- Почему переехал? - швейцарец вдыхает побольше сладкого русского воздуха для ответа. - Там хорошо (машет в сторону воображаемой Швейцарии), там все налажено, порядок! Но развернуться негде, вся земля уже занята. Чтобы стать фермером, можно купить только готовый бизнес. А это о-о-очень дорого. А вот чтобы так, как в России, с нуля и с большой перспективой и просторами - там не получится. Так что Россия - страна воплощения мечты! Я сразу же влюбился во все это, как только сюда попал!
Впрочем, влюбился он не только в землю... Ну мы догадывались.
НАШЕЛ ЖЕНУ НА КОНВЕЙЕРЕ
Русская история Ханса Петера началась в 2003 году. Тогда в швейцарской газете он вычитал, как в далекой России, под неведомой Калугой уже пытались наладить хозяйство. Спонсировал проект швейцарский фонд (он специализируется на помощи малым и средним предприятиям). Но вместо прибыли получили долги. Ошибка инвесторов была в том, что деньги и технологии они вложили, а местных людей так и не научили работать по-новому. Запахло банкротством.
Ханс Петер быстренько навел справки и рванул в Россию. Вместе с компаньоном выкупил долю в неудавшемся проекте. Оставаться ли жить в России, швейцарец еще раздумывал, но... тут в дело вмешалось обстоятельство непреодолимой силы - приглянулась ему симпатичная девушка Юлия, стоявшая на конвейере упаковки молока. Да так, что долго раздумывать не стали - прямо на ферме и сыграли свадьбу...
Ханс Петер быстренько навел справки и рванул в Россию. Вместе с компаньоном выкупил долю в неудавшемся проекте. Оставаться ли жить в России, швейцарец еще раздумывал, но... тут в дело вмешалось обстоятельство непреодолимой силы - приглянулась ему симпатичная девушка Юлия, стоявшая на конвейере упаковки молока. Да так, что долго раздумывать не стали - прямо на ферме и сыграли свадьбу...
СКОТИНКА СЧЕТ ЛЮБИТ
От того неудавшегося хозяйства фермеру досталось 90 коров. Несчастную скотинку Ханс Петер тщательно задокументировал.
- Разве так можно? - возмущается он и показывает фото тех самых первых буренок: худые, грязные, вымя в кусках засохшего навоза. - Это ненавистники животных!
За экспериментом Ханса Петера и его компаньонов тем временем следили в Швейцарии. Заключали пари: получится у него или нет? В той далекой и холодной стране, среди этих загадочных русских?.. И откровенно удивлялись швейцарским газетам, которые рассказывали: на родине у Ханса Петера всего 15 гектаров, трактору развернуться негде... А тут странные русские с ходу дают в обработку иностранцам аж 360 гектаров! Целое состояние! И швейцарцы вдруг захотели посмотреть на это чудо своими глазами. Так, в придачу к молоку в Горбенках появился и агротуризм. Ханс Петер заманивает сюда европейцев цветущими лугами и чистыми озерами. Построил гостиницу на 10 мест, которую назвал, конечно, «Маленькая Швейцария». В ней и сам с семьей живет, рабочее место - через дорогу. И постепенно становится русским.
- Разве так можно? - возмущается он и показывает фото тех самых первых буренок: худые, грязные, вымя в кусках засохшего навоза. - Это ненавистники животных!
За экспериментом Ханса Петера и его компаньонов тем временем следили в Швейцарии. Заключали пари: получится у него или нет? В той далекой и холодной стране, среди этих загадочных русских?.. И откровенно удивлялись швейцарским газетам, которые рассказывали: на родине у Ханса Петера всего 15 гектаров, трактору развернуться негде... А тут странные русские с ходу дают в обработку иностранцам аж 360 гектаров! Целое состояние! И швейцарцы вдруг захотели посмотреть на это чудо своими глазами. Так, в придачу к молоку в Горбенках появился и агротуризм. Ханс Петер заманивает сюда европейцев цветущими лугами и чистыми озерами. Построил гостиницу на 10 мест, которую назвал, конечно, «Маленькая Швейцария». В ней и сам с семьей живет, рабочее место - через дорогу. И постепенно становится русским.
РАБОТНИКИ УЖЕ НЕ ВОРУЮТ. ПРАВДА-ПРАВДА
Мы проходим мимо очередного стойла. Животные тянут к нам
свои влажные теплые морды. Ноздри некоторых из них украшают смешные резиновые кольца, как детские соски.
- У, воровка! - в шутку грозит Ханс Петер корове с «соской» кулаком. - Молоко у других коров отсасывала, вот и отбиваем привычку.
- Кстати, про воровство...
- Нет, работники уже не воруют, правда-правда, - моментально понимает швейцарец наш намек. - Воровали в самом начале и по мелочи: отвертки, молотки. Теперь это уже у всех в домах есть!
- А бандиты, криминал?
- Были, да! - Вот тут у Ханса Петера выплескиваются нешвейцарские эмоции. - Украли теленка, я этих бандитов палкой гонял! На своей земле же живу, ничего не боюсь! Других случаев не было... А, нет: было еще.
свои влажные теплые морды. Ноздри некоторых из них украшают смешные резиновые кольца, как детские соски.
- У, воровка! - в шутку грозит Ханс Петер корове с «соской» кулаком. - Молоко у других коров отсасывала, вот и отбиваем привычку.
- Кстати, про воровство...
- Нет, работники уже не воруют, правда-правда, - моментально понимает швейцарец наш намек. - Воровали в самом начале и по мелочи: отвертки, молотки. Теперь это уже у всех в домах есть!
- А бандиты, криминал?
- Были, да! - Вот тут у Ханса Петера выплескиваются нешвейцарские эмоции. - Украли теленка, я этих бандитов палкой гонял! На своей земле же живу, ничего не боюсь! Других случаев не было... А, нет: было еще.
НОЖ В СПИНУ
И фермер рассказывает историю, приключившуюся при строительстве дома-гостиницы. Для штукатурки стен нанял он неместных рабочих:
- Гастарбайтеров - по-немецки. Я не разбираюсь: Узбекистан, Таджикистан... Оговорили плату, ударили по рукам. А потом они говорят: стены оказались больше, доплатить надо. Я им: пошли с рулеткой мерить! Обмануть меня хотели. Покричали. Один из них пьяный был, нож в спину мне... Немного задел, быстро зажило. Милиция была, он плакал, говорил, что дети у него маленькие, кормить надо. И я его простил...
Я зачем-то рассказываю ему про ту когорту блогеров, что обожают отпускать под подобными сюжетами злорадные комментарии в духе «привыкай, это тебе не в Европе, это криминальная Россия». Фермер отмахивается:
- Врут. Это второй раз уже так. Первый раз меня в Швейцарии ранили.
- Кто?!
- Тоже гастарбайтеры...
- Гастарбайтеров - по-немецки. Я не разбираюсь: Узбекистан, Таджикистан... Оговорили плату, ударили по рукам. А потом они говорят: стены оказались больше, доплатить надо. Я им: пошли с рулеткой мерить! Обмануть меня хотели. Покричали. Один из них пьяный был, нож в спину мне... Немного задел, быстро зажило. Милиция была, он плакал, говорил, что дети у него маленькие, кормить надо. И я его простил...
Я зачем-то рассказываю ему про ту когорту блогеров, что обожают отпускать под подобными сюжетами злорадные комментарии в духе «привыкай, это тебе не в Европе, это криминальная Россия». Фермер отмахивается:
- Врут. Это второй раз уже так. Первый раз меня в Швейцарии ранили.
- Кто?!
- Тоже гастарбайтеры...
ЦИРК С ПЕРЕВОДЧИКОМ И ПЬЯНСТВУ БОЙ
А Ханс Петер уже рассказывает, как лет десять назад ему пришлось познакомиться с настоящей русской Фемидой.
- Приезжали знакомые из Швейцарии, ну посидели немного, - Ханс Петер, совсем как настоящий русский человек, шлепает себя по горлу. - Немного, да. Но утром надо было срочно поехать. А тут инспектор... Дуньте, говорит, в трубочку. А там, как это... Остаточное явление.
Отнекиваться швейцарец не стал, признал проступок. На суде он хотел лишь попросить, чтобы водительские права не отнимали: фермер, отлученный от трактора и джипа, что Волочкова без шпагата... Однако жизнь подкинула забавную развязку.
Судья, посмотрев на гражданство Ханса Петера, поинтересовался: понимает ли он, какой документ подписал? Какой вердикт сейчас вынесет суд? Фермер был сильно расстроен и ответил что-то невразумительное.
- Значит, потом он может сказать, что нарушена процедура, и все насмарку, - объяснил судья гаишникам и объявил, что переносит рассмотрение дела. - Будем искать переводчика!
Через пару недель взволнованного фермера снова вызвали в суд.
- Нам не удалось найти носителя швейцарского языка, - сказал судья и вернул права. Объяснять, что такого языка не существует в природе, а в Швейцарии говорят на немецком, французском и немного итальянском, Ханс Петер не стал...
Однако того урока хватило: он клянется, что больше ни разу не садился за руль подшофе, и вообще - ввел в хозяйстве сухой закон.
- Приезжали знакомые из Швейцарии, ну посидели немного, - Ханс Петер, совсем как настоящий русский человек, шлепает себя по горлу. - Немного, да. Но утром надо было срочно поехать. А тут инспектор... Дуньте, говорит, в трубочку. А там, как это... Остаточное явление.
Отнекиваться швейцарец не стал, признал проступок. На суде он хотел лишь попросить, чтобы водительские права не отнимали: фермер, отлученный от трактора и джипа, что Волочкова без шпагата... Однако жизнь подкинула забавную развязку.
Судья, посмотрев на гражданство Ханса Петера, поинтересовался: понимает ли он, какой документ подписал? Какой вердикт сейчас вынесет суд? Фермер был сильно расстроен и ответил что-то невразумительное.
- Значит, потом он может сказать, что нарушена процедура, и все насмарку, - объяснил судья гаишникам и объявил, что переносит рассмотрение дела. - Будем искать переводчика!
Через пару недель взволнованного фермера снова вызвали в суд.
- Нам не удалось найти носителя швейцарского языка, - сказал судья и вернул права. Объяснять, что такого языка не существует в природе, а в Швейцарии говорят на немецком, французском и немного итальянском, Ханс Петер не стал...
Однако того урока хватило: он клянется, что больше ни разу не садился за руль подшофе, и вообще - ввел в хозяйстве сухой закон.
ОСЕМЕНИТЕЛЬ ЮРА И ПРАКТИКАНТЫ ИЗ ЕВРОПЫ
Время обеда. В столовую дома-гостиницы заходят молодые люди в рабочих комбинезонах. Накладывают колбаски с картофелем фри и фасолевым салатом. Они одеты, как и все на ферме. Но неуловимо чувствуется: не наши. И точно.
- Гутен аппетит! - желают они друг другу, цепляя колбаски на вилки. Это практиканты из Германии, которые приехали под Калугу набираться уму-разуму. Хозяйство Ханса Петера включено в международную образовательную программу, и положительная характеристика от него очень важна для дальнейшей карьеры будущих спецов агропрома Европы.
Ханс Петер говорит, что рад и русским специалистам и что они тоже бывают хорошие. Только он иногда их не понимает.
- Ну если человек пришел ко мне на работу, значит, он будет работать, так? - спрашивает он меня.
- Так... - поддакиваю я, сам не знаю зачем.
- Не всегда так, - возражает он и рассказывает про молодого осеменителя Юру, который взялся отправить «в декрет» 75 коров Ханса Петера.
- Я его спрашивал: как дела, как коровы, получается? А он мне: все идет как надо. Спустя время смотрим: из 75 коров всего 15 забеременели... А остальные коровы больше не могли приносить телят.
Если бы не этот Юра, у меня уже два года назад было бы 400 коров, как сейчас. Время потерял. А денег - даже не считал сколько... Хотя до него молодая девчонка была, никаких нареканий к ней, только высшая оценка!
В доильном цеху чисто, как в перевязочной. Молоко весело журчит, наполняя цистерну. Из соседнего цеха уже друг за другом выплывают пакеты с молоком. В это оборудование фермер вложил немало денег.
- Ну конечно, с такой техникой хорошо иметь ферму в деревне... - замечаю я.
- К технике еще и голова нужна, и руки, - не соглашается он. - Иногда люди занимаются не своим делом, покупают дорогую технику, но не умеют ею распорядиться.
- А коровы тоже, поди, иностранные? - спрашиваю.
- Нет, зачем. Только русские! Черно-пестрые, они здесь выносливее.
- Гутен аппетит! - желают они друг другу, цепляя колбаски на вилки. Это практиканты из Германии, которые приехали под Калугу набираться уму-разуму. Хозяйство Ханса Петера включено в международную образовательную программу, и положительная характеристика от него очень важна для дальнейшей карьеры будущих спецов агропрома Европы.
Ханс Петер говорит, что рад и русским специалистам и что они тоже бывают хорошие. Только он иногда их не понимает.
- Ну если человек пришел ко мне на работу, значит, он будет работать, так? - спрашивает он меня.
- Так... - поддакиваю я, сам не знаю зачем.
- Не всегда так, - возражает он и рассказывает про молодого осеменителя Юру, который взялся отправить «в декрет» 75 коров Ханса Петера.
- Я его спрашивал: как дела, как коровы, получается? А он мне: все идет как надо. Спустя время смотрим: из 75 коров всего 15 забеременели... А остальные коровы больше не могли приносить телят.
Если бы не этот Юра, у меня уже два года назад было бы 400 коров, как сейчас. Время потерял. А денег - даже не считал сколько... Хотя до него молодая девчонка была, никаких нареканий к ней, только высшая оценка!
В доильном цеху чисто, как в перевязочной. Молоко весело журчит, наполняя цистерну. Из соседнего цеха уже друг за другом выплывают пакеты с молоком. В это оборудование фермер вложил немало денег.
- Ну конечно, с такой техникой хорошо иметь ферму в деревне... - замечаю я.
- К технике еще и голова нужна, и руки, - не соглашается он. - Иногда люди занимаются не своим делом, покупают дорогую технику, но не умеют ею распорядиться.
- А коровы тоже, поди, иностранные? - спрашиваю.
- Нет, зачем. Только русские! Черно-пестрые, они здесь выносливее.
НА ПОСОШОК
Два дома, две родины
Фермеру кто-то звонит, он уходит, возвращается с бумагой, что-то продолжая объяснять в трубку. Этот листок нужно куда-то срочно везти. Бумажный документооборот - еще одна новая для швейцарца реальность.
- Здесь много не так, да, - говорит он. - Очень много бумаг! И много непонятного. Вот взять субсидии. Я должен заранее знать, уже весной, какая будет субсидия, чтобы рассчитать, сколько засеивать под корма, сколько я потрачу и на что мне надеяться. Но размер субсидии скажут лишь осенью. Наоборот же надо!
…Через пару дней швейцарско-русская семья Михель отправилась в отпуск. В Швейцарию.
- Вот у меня какой там дом! - с гордостью показывал мне Ханс Петер перед отъездом фото серьезного трехэтажного здания. - Ему больше ста лет!
- Значит, ваш дом все-таки там, а не здесь?
Он берет паузу и хитро прищуривается:
- Это как спрашивать, кого ребенок больше любит: папу или маму. У меня два дома. Швейцарский кормил меня десять лет - я сдавал его в аренду. А в русском я живу. Там хорошо отдыхать, а в России - работать. Так что не заставляйте меня делать выбор. Здесь хорошие русские люди, у нас с ними теперь одна жизнь, и я уже их не оставлю.
И слово свое Ханс Петер сдержал: накатавшись по горноснежным склонам, семья Михель вернулась в уже родные Горбенки.
Фермеру кто-то звонит, он уходит, возвращается с бумагой, что-то продолжая объяснять в трубку. Этот листок нужно куда-то срочно везти. Бумажный документооборот - еще одна новая для швейцарца реальность.
- Здесь много не так, да, - говорит он. - Очень много бумаг! И много непонятного. Вот взять субсидии. Я должен заранее знать, уже весной, какая будет субсидия, чтобы рассчитать, сколько засеивать под корма, сколько я потрачу и на что мне надеяться. Но размер субсидии скажут лишь осенью. Наоборот же надо!
…Через пару дней швейцарско-русская семья Михель отправилась в отпуск. В Швейцарию.
- Вот у меня какой там дом! - с гордостью показывал мне Ханс Петер перед отъездом фото серьезного трехэтажного здания. - Ему больше ста лет!
- Значит, ваш дом все-таки там, а не здесь?
Он берет паузу и хитро прищуривается:
- Это как спрашивать, кого ребенок больше любит: папу или маму. У меня два дома. Швейцарский кормил меня десять лет - я сдавал его в аренду. А в русском я живу. Там хорошо отдыхать, а в России - работать. Так что не заставляйте меня делать выбор. Здесь хорошие русские люди, у нас с ними теперь одна жизнь, и я уже их не оставлю.
И слово свое Ханс Петер сдержал: накатавшись по горноснежным склонам, семья Михель вернулась в уже родные Горбенки.
Источник:
Ссылки по теме:
- Тверская улица в 1900-1910 годах
- Внутри Петропаловского собора.
- История российских денег в купюрах
- Чудодейственные технологии мурманского СИЗО в действии
- Будни сибирского отшельника
Новости партнёров
реклама
1. Он из швейцарии голый босый приехал поднимать колхоз?
2. А что он сделал когда ему сказали "у нас абед", приёмные дни только каждый третий четверг месяца в котором нет согласных и 30 февраля с 13:00 до 14:30 но с 12:00 обед и "он уехал, когда будет не знаю, что ты мне тут хамишь"???
3. Ладно - он трудолюбивый и удачливый, построил хозяйство, без кума в прокуратуре и налоговой, отбился даже от санстанции и пожарников - а кому он продаёт продукт? Так чтоб по цене хотя бы в 0 выходить? Молочный юпи стоит дешевле, он продаётся по цене обычного молока и народ не воняет - кому он со своим альпийским всрался? Ещё и в глубинке - там половина цены только в логистику уплывает.
В общем сказка для бедных, что бы верили что в стране всё хорошо.
Это хороший пример, что когда за дело берется специалист, и у него есть фин поддержка, он может построить хороший бизнес и у нас в России.
Вот, например, Прохоров - х.у.евый профессионал: денег море - эффект противоположный.
Что го-во сделало за последнее время? Подняло налоги, взносы для ИП, кредиты растут. А Самое главное большим чинушам плевать, они делаю деньги на другом...."Панамские записки" тому пример.
А насчет пожаловаться на жизнь - так это у нас принято. Я ни одного бизнесмена не знаю, который бы сказал "Я в шоколаде". Все жалуются. У всех всё плохо. Всем работать невозможно. Но все в трехэтажных домиках и машинки класса люкс. Минимум две в семье. Работал управляющим у двоих наших "новых помещиков", как я их называю, поэтому знаю о чем речь.